Поезд смерти - Страница 9

– Заманить Куини и Кьютнес в ящик ничего не стоит, – глядя на клетки, сказал Стинсон. – Надо показать им яблоко или салат. А Конг притворяется, что есть не хочет, его нужно убеждать.

Гил поднял брови, увидев, что Стинсон достал из ящика тонкий цилиндр с двумя остриями на конце, каким погоняют скот.

– Ты что, хочешь применить электрошок?

– Это на него действует лучше всяких уговоров и колотушек. Смотрите!

Не приближаясь к Конгу, Стинсон встал в позу фехтовальщика и сделал несколько энергичных выпадов.

– А-а-а! Вот тебе, дрянь! Он терпеть не может, когда его называют дрянью, – пояснил он.

Конг втянул лапы в клетку, перестал болтать и, ухватившись за прутья, уставился на служителя. Его губы вытянулись в трубочку, серые усы дрожали, а хвост медленно пригнулся к полу.

Стинсон подошел к клетке и показал ему палку.

– Узнаешь ее, Конг? У тебя хорошая память, но ты очень упрямый.

– Какова ее мощность? Ты его не убьешь? – озабоченно спросил Гил. – Ею ведь погоняют крупный скот.

– Да нет, мы давно снизили мощность заряда, но и того, что остаюсь, хватит, чтобы научить его уму-разуму... А теперь мне достаточно только показать ему эту штуку, как он становится шелковым. Всего раз или два я применял ее. Ну, Конг, пойдешь в ящик или влепить тебе горяченьких? – Стинсон помахивал цилиндром, как волшебной палочкой.

Будто понимая каждое слово и каждый жест, Конг молча повернулся, миновал обе двери, подошел к самке и сел рядом с ней. Подняв хвост вверх, он вновь принялся болтать, как бы желая показать, что, хотя битва и проиграна, его дух не сломлен. Стинсон снял фиксаторы, и дверцы закрылись.

– Куда прикажете доставить эту счастливую семейную парочку, мистер Эллис?

– Отвези их в лабораторию и поставь возле баллона с газом. – Помогая Стинсону поднять ящик на тележку, Гил не удержался и сказал: – Ну и работенка у тебя... не позавидуешь.

– Это лучше, чем работать в казино. – Стинсон засмеялся и добавил: – К тому же я люблю животных.

* * *

В полуденную жару два человека взбирались вверх по скалистому откосу. Один из них, худощавый и крепкий, поднимался легко, без видимых усилий, другой, довольно полный, взмок от пота. У обоих были усы, черные волосы и карие глаза.

– Ух, тяжело, – пропыхтел толстяк.

– Ты должен ходить со мной в спортивный зал и бегать по утрам, Алек. Тебе нужно восстановить форму.

– Для чего? Чтобы играть в карты? Для этого нужны только сильные пальцы.

– Никогда не знаешь, что может случиться. Быть сильным и ловким необходимо и даже выгодно.

– Ну, а я предпочитаю оставаться толстым и счастливым. Не люблю напрягаться.

– Толстые умирают раньше времени, вот что тебя ждет. Но это случится еще не сегодня. Мы забрались уже достаточно высоко.

– Тебе здесь нравится? – спросил Алек Миркафаи, оглядываясь по сторонам.

– Чудесное место, – отозвался Джамал Раджави. Джамал говорил по-английски с сильным акцентом, медленно, как будто читая книгу. В конце каждого предложения его губы слегка кривились, словно чужие звуки оставляли горький привкус у него во рту. Алек говорил по-английски свободно, естественно, почти как на родном языке.

Укрывшись за высоким выступом у края скалы, они устроились поудобнее и принялись наблюдать за тем, что происходило внизу. Над ними возвышался стройный, как минарет, выточенный ветрами каменный столб, давший название каньону.

Поставив локти на выступ скалы, Джамал поднес к глазам бинокль. Покрутив колесико, он навел фокус на дно каньона, которое казалось теперь не далее чем за сто ярдов от него, и начал медленно переводить бинокль справа налево. Вдоль высохшего русла реки, когда-то здесь протекавшей, шла асфальтовая взлетная полоса. На ней не было ни разметочных полос, ни огней, ни стрелок – ничего, что указывало бы на ее назначение, кроме одинокого ветрового конуса, прикрепленного к верхушке шеста. От нее ответвлялась дорожка, ведущая к бетонному шоссе, вдоль которого проходила линия высоковольтных передач и тянулось полотно железной дороги. Судя по поржавевшим рельсам и сорнякам между шпалами, колея была давно заброшена.

Химический завод занимал участок в несколько акров, обнесенный забором с колючей проволокой. У центральных ворот находился домик сторожа и висела доска, на которой в бинокль можно было прочитать:

ХИМИЧЕСКАЯ КОРПОРАЦИЯ ДРЭГЛЕРА

Пестициды и инсектициды

Пятьдесят лет снабжает растущую Америку продукцией, необходимой для сельского хозяйства

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

ЗАКРЫТАЯ ЗОНА

ПРОХОДА НЕТ

НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НАКАЗАНЫ

На автомобильной стоянке за заводскими воротами Джамал насчитал около пятидесяти легковых автомобилей и фургонов. Когда-то вдоль стоянки посадили деревья, чтобы их тень защищала машины от перегрева в полуденную жару, однако все они давно погибли, и их голые стволы напоминали о том, сколь жестока пустыня ко всем живым существам крупнее насекомого или ящерицы.

Завод походил одновременно на военную базу и на нефтеперерабатывающее предприятие. На переднем плане высилось трехэтажное административное здание с американским флагом над главным входом. За ним виднелись длинные одноэтажные деревянные строения с маленькими окнами и пологими железными крышами. На заднем плане громоздились цистерны, баллоны, резервуары самых разных размеров, соединенные сетью разноцветных труб и желобов. На запасных путях стояли две цистерны с надписью “Аммиак”. В самом конце каньона, там, где скалистые стены сходились почти под острым углом, территория завода выглядела совершенно заброшенной: ржавели старые цистерны, валялось какое-то оборудование, сквозь трещины бетонных дорожек пробивалась трава. Только сооружения, расположенные поблизости от главных ворот, были свежевыкрашены и несли на себе печать преуспевания. Алек вытер лоб рукавом и сделал глоток из своей фляжки.